Сергей Антипов был обычным русским парнем. С детства мечтал стать танкистом, как многие мальчишки, но из-за своих метр девяносто два так им и не стал. Вместо этого парню предложили пойти в ВДВ. Отслужив два года, учиться после десантуры он не пошёл, считая, что ещё успеет. Целыми днями пил, гулял, развлекался. В итоге связался с дурной компанией и стал промышлять рэкетом.

Как раз сегодня они с друзьями очень удачно потрясли каких-то кавказцев и весь вечер обмывали "выручку" в небольшом пивном ресторане. Просидев в заведении до глубокой ночи, Сергей распрощался с компанией и направился домой. Зайдя в квартиру, он увидел, что на кухне горит свет. Удивившись, Серега скинул кроссовки и, повесив на крючок вешалки помятую ветровку, заглянул на кухню. За столом, кутаясь в серую шерстяную шаль, сидела пожилая женщина.

– Мам, ну чего тебе не спится-то? – Сергей придвинул стул и сел рядом. – Третий час уже.

Женщина устало посмотрела на сына.

– Вот появятся свои дети, поймёшь тогда. Есть-то будешь? Голодный небось.

– Давай.

Мать достала из холодильника небольшую кастрюльку и поставила на плиту разогреваться. Положила на стол сметану, белый хлеб. Через несколько минут Сергей жадно накинулся на любимый борщ, а женщина села рядом на стул и грустно улыбнулась.

– Сереж, может, ты на работу устроишься какую?

– У меня и так нормальная работа, – Сергей отложил ложку и недовольно посмотреть на мать. – Вот что ты опять начинаешь?

– Да уж, конечно, нормальная, – женщина всплеснула руками. – То побитый придёшь, то грязный весь. Деньги-то откуда? Сынок, бросил бы это занятие своё. Христом-богом молю, брось. И так уже отец в могилу слег с нервами, скоро и я слягу.

– Ну начинается… – Сергей встал из-за стола и пошёл в прихожую. – Прогуляюсь, пойду.

Женщина расплакалась и махнула рукой.

– Ну и иди! Ничего путевого в жизни не сделал. Совсем на мать тебе плевать.

Ничего не ответив, Сергей быстро обулся, сорвал с крючка ветровку и хлопнул дверью. Проскочив в два прыжка лестничный пролёт, он вышел из подъезда и, с наслаждением вдохнув прохладный ночной воздух, рванул в лес.

«Зачем отца-то приплетать? Будто я виноват в его смерти. Работа ей, видите ли, моя не нравится, а меня все устраивает».

Такие мысли роились в его голове, пока он бежал по узкой тропинке, едва видимой в темноте из-за закрывших луну туч. Внезапно начал накрапывать дождик. Чертыхнувшись, Сергей нырнул под сень большого дуба. Тяжело дыша после быстрого бега, он в изнеможении откинулся спиной на ствол дерева.

– Твою мать! На кой хрен в лес попёрся?

А дождь тем временем перерос в настоящий ливень. Тугие струи воды барабанили по листве, отчего казалось, будто лес рычит, недовольный вторжением чужака в свои владения. Внезапно чёрное небо прочертила яркая молния, а спустя миг все нутро Сергея потряс ужасный грохот грома. Казалось, будто небо раскололось пополам. Закричав, Сергей схватился за уши и скорчился, прижавшись боком к дубу. В голове раздался громкий писк, переходивший, казалось, в ультразвук.

Сверкнула ещё одна молния, и Сергей потерял сознание...

***

Когда он очнулся, дождь уже прекратился, и лучи солнца начали прорезывать тучи, наполняя лес причудливыми бликами. Сергей встал, пошатываясь, с мокрой травы и тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувства.

– Вот это шандарахнуло, – он провёл рукой по лицу, смахивая прилипший мусор. – Канал Дискавери отдыхает, – поёжившись от холода, Сергей выбрался на тропинку и побрёл к дому.

Тропка вскоре расширилась и вывела его к просеке. Сергей нахмурился, не узнавая местность.

– Заблудился, что ли?

Но вскоре армейская выучка взяла своё. Долго не раздумывая, Сергей пошёл по просеке, справедливо решив, что лесопарки в Москве не безграничны, и рано или поздно он выйдет к домам.

Через какое-то время Сергей завидел впереди весьма необычную процессию людей в солдатской форме времён Великой Отечественной. Одни, судя по всему, изображали советских военнопленных, а вторые солдат Третьего Рейха. Приветливо помахав рукой, Сергей направился к "ролевикам" спросить дорогу.

Когда до ряженых солдатами людей осталось метров пятьдесят, колонна затормозилась, а шедший во главе "немец" с сухим щелчком передёрнул затвор автомата и шагнул вперёд.

– Stop! Dokumente erzeugen! [Стой! Предъяви документы! (нем.)]

«Нихрена себе, вот это серьёзный подход у ребят», – подумал Сергей и помахал рукой. – Мужики! Я дико извиняюсь, но как выйти к городу?

Услышав его речь, "немец" пальнул в воздух.

– Russisch! Heben sie ihre hände! Nicht bewegen! [Русский! Поднять руки! Не двигайся! (нем.)]

– Мужик, переигрываешь уже! – Серега подошёл ещё ближе и стал показывать рукой ему за спину. – Мне домой надо, понимаешь?

Немец вдруг дёрнул автоматом, и несколько пуль взметнули фонтанчики земли перед Сергеем.

– Stop! Рюсський! Руки подъять!

– М-мужик, ты чё, охренел? – Серега посмотрел под ноги, а затем на немца. – Еб*нулись совсем со своими играми? А если б в меня попал?

Следы пуль в земле говорили о том, что оружие было настоящее. Вермахтовец подошёл ближе и что-то прогавкал на немецком.

– Сынок! – послышался голос из цепочки людей, изображавших военнопленных. – Не спорь, ведь и правда пристрелит.

Говорившим оказался пожилой мужчина с забинтованной головой. Ничего не понимая, Сергей послушно поднял руки. Подошедший немец зашёл ему за спину и, тыча дулом автомата, подтолкнул его в сторону пленных.

– Да иду, иду… – буркнул Серега. – Совсем охренели.

Подойдя ближе, он с удивлением отметил работу гримёров. Синяки, царапины, старые бинты с засохшей кровью — всё выглядело очень правдоподобно. Актёры тоже играли роли на ура: никто не улыбался, лица были полны усталости и боли. Ещё один немец автоматом показал на руки Сергея.

– Hände nach vorne! [Руки вперёд! (нем.)]

– Чего? – не понял Сергей.

– Руки протяни вперёд, – буркнул ещё один "пленный".

Сергей пожал плечами, но сделал так, как сказали. Второй немец сразу же ловко связал ему запястья короткой верёвкой и подтолкнул в сторону хвоста колонны.

– Versuchen sie nicht, zu entkommen. [Не пытайся сбежать (нем.)]

– Ты по-русски разучился говорить? – буркнул Сергей, но ответом был лишь толчок в спину.

Сергей занял место в конце колонны и группа людей медленно двинулась вперёд. Сзади него пристроился немец с карабином в руках. Всего, как Сергей заметил, было пятеро фрицев и двенадцать человек пленных в грязных, с белыми разводами высохшего пота, гимнастёрках.

– Слышь, мужик! – Серега дождался, пока замыкающий колонну "немец" не отстанет, тихо шепнул плетущемуся впереди пленному. – Вы съёмки фильма репетируете?

Шедший перед ним человек, медленно обернулся.

– Тебя контузило, что ли, или сбрендил?

– Каком фронте? Ты чё несёшь? – Серега чуть язык не прикусил, услышав эти слова.

– Дезертировал значит! – пленный неожиданно остановился и с ненавистью посмотрел на Сергея. – Мы кровь проливали под Прохоровкой, а ты, сволочь, в кусты?! – говоривший вдруг бросился на него, вцепившись связанными руками в Серёгину ветровку. – Задавлю, гнида!

Свалив Сергея с ног, пленный мёртвой хваткой вцепился ему в шею. В это время подбежал один из конвоиров и двинул нападавшего прикладом карабина по голове. Пленный сразу обмяк, и Сергей смог наконец оторвать его от себя.

– Aufstehen! – немец пнул Сергея сапогом под рёбра. – Schnell! [Встать! Быстро! (нем.)] – второй пинок достался лежавшему пленному.

– Б**ть! Охренели совсем со своими съёмками? – Сергей вскочил на ноги. – Где у вас тут главный?! Сборище дебилов какое-то!

– Zurück zur ruhe! [Вернись к остальным! (нем.)] – немец передёрнул затвор и дулом карабина показал на остальных пленных.

Сплюнув, Серега пнул со злости какой-то камушек и, ничего не сказав, встал в колонну.

– Сынок, ты зачем фрица злишь? – шепнул пожилой пленный, которого Сергей слышал в самом начале. – Хотя так и так расстреляют.

– Как понять расстреляют?

– А ты как хотел, раз в плен угодил? Допросят, а потом расстреляют. Лучше уж сейчас, ты прав, – старик тяжко вздохнул и весь осунулся.

Сергей крепко зажмурился. Происходившее сейчас напоминало какой-то странный сон, чью-то дурную фантазию или...

– Не-е… Это вообще бред. Такого не может быть, – Серега нервно хихикнул и покачал головой, вспомнив сюжет фильма «Мы из будущего», где герои фантастическим образом попали в прошлое во времена Великой Отечественной войны. – Такого просто не может быть. Бать, слушай, – обратился он к пожилому пленному. – А сейчас какой год?

Старик как-то странно на него посмотрел.

– Сорок третий...

– Сорок третий? – Серега сначала хмыкнул, а потом расхохотался в полный голос. – Сорок третий… Сорок третий, твою мать! С*ка! Сорок третий! – прокричал он в небо, обращаясь то ли к Богу, то ли ещё к кому.

Ситуация была настолько абсурдная и попахивала психушкой, что он продолжал и смеяться и плакать одновременно.

– Тронулся бедняга, – старик грустно покачал головой.

– Schweigen! [Молчать! (нем.)] – громкий окрик одного из фашистов, а в том, что это были самые настоящие солдаты Третьего Рейха, у Сереги сомнения больше не было, прекратил его истерику.

– Всё-всё, – Сергей примирительно поднял руки над головой. – Больше не буду.

В это время напавший на него пленный, скрежеща зубами, поднялся на ноги и, пошатываясь, занял своё место в цепочке.

– Schreiten! – скомандовал замыкающий колонну немец. – Schnell! [Шагай! Быстро! (нем.)] – и группа людей медленно двинулась вперёд.

Сергей шагал с группой пленных и обдумывал выходы из сложившейся ситуации. Ему вдруг стало жалко этих людей, волей судьбы оказавшихся в плену, которых ждала отсроченная, но неминуемая смерть. Нужно было что-то делать, если он не хочет, чтобы их всех расстреляли. Оценив обстановку взглядом прошедшего десантуру бойца, Серега решил рискнуть.

– Передай, чтобы были готовы к драке, – еле слышно шепнул он шедшему впереди пленному.

Тот удивился, но слова передал дальше по цепочке. Выждав некоторое время, Серега резко остановился. Шедший сзади немец прогнозируемо отреагировал.

– Nicht zu stoppen! [Не останавливаться! (нем.)] – и ткнул дулом в спину.

Сергей молниеносно развернулся, а дальше тело делало все само, как учили в десанте. Руки перехватили ствол карабина… Рывок на себя… Завладеть оружием… Удар прикладом в кадык… Быстро развернуть карабин… Выстрел… Второй противник выведен из строя… Бросить разряженное оружие в третьего конвоира… Бросок в сторону, уходя с линии огня...

– Братцы, бей гадов! Ура! – раздалось в толпе, и пленные бросились на оставшихся фашистов.

Шедший впереди немец успел скосить очередью шестерых, прежде чем на него навалились ещё трое. Двое бросились на второго, вцепляясь в него зубами и руками. Сергей повернул голову и увидел, как тот пленный, который бросился на него, посчитав дезертиром, сошёлся врукопашную с третьим немцем, в которого Сергей швырнул разряженный карабин.

Фашист успел выхватить нож и, навалившись сверху, пытался убить пленного, а тот изо всех сил старался не дать острию ножа вонзиться в себя. Схватив с земли карабин, Серега подбежал к борющимся и с размаху обрушил приклад на затылок немцу. Вскрикнув, тот кулём отвалился вбок.

Отбросив карабин, Сергей протянул руку тому, кто недавно пытался его задушить.

– А ты говорил — дезертир. Меня Серегой зовут.

– Рядовой Антипов… Матвей Егорович.

– Однофамильцы, – как-то натянуто улыбнулся Сергей.

– Ты уж не серчай, что я тебя за дезертира принял, – пробасил бывший уже пленный. – Сам понимаешь, война… Браток, что это с тобой? – Матвей Антипов, широко раскрыв глаза, в ужасе смотрел на руку спасшего его и остальных парня, которая вдруг начала медленно просвечивать на солнце. – Чего это происходит-то?

… а Серега уходил.

Уходил, растворяясь в лучах утреннего солнца, потому что рядовой Матвей Егорович Антипов теперь пройдёт всю войну, вернётся живым здоровым домой, бросит жену с сыном, женится на другой и проживёт ещё тридцать лет, прежде чем отойдёт в мир иной. На его похоронах Владимир Антипов — внук ветерана, — познакомится с девушкой, создаст семью и никогда не встретится со Светланой Ермаковой, которой было суждено родить сына — Сергея Антипова. Мальчика, который в детстве, наверное, мечтал бы стать танкистом, но, вероятно, так им и не стал бы из-за слишком высокого роста...

Все это в один миг пронеслось перед глазами Сереги, когда он оглушил прикладом немца, пытавшегося убить его прадеда. Но ему не было страшно, потому что в сорок шестом его прадед спасёт жизнь Сталину, а тот пообещает спасителю выполнить любое желание. которое в его силах.

Матвей Антипов, рискуя свободой и жизнью, попросит Вождя прекратить репрессии и освободить всех политзаключённых. Сталин сдержит слово и, благодаря этому, сотни тысяч учёных сохранят жизнь и будут работать на благо Родины.

Советский Союз очень быстро встанет на ноги после тяжёлой войны и станет страной, на которую будет ориентироваться весь мир. Гагарин на пять лет раньше полетит в космос. В девяностых годах советские учёные, потомки тех, кого освободили из лагерей, победят ВИЧ и рак, а люди начнут стареть только на восьмом десятке лет...

Сергей в последний раз улыбнулся, перед тем, как окончательно раствориться в прохладном апрельском воздухе тысяча девятьсот сорок третьего года, потому что он наконец-то сделал что-то стоящее в своей жизни.

То, за что мать смогла бы им гордиться…

Отредактировано JonyK (2015-05-18 09:59:29)